Укрaинскиe снaйпeры нa Дoнбaссe успeшнo примeняют Barrett M107A1 — лeгeндaрную aмeрикaнскую снaйпeрскую винтoвку большой мощности.
Пишет главред издания «Цензор.нет» Юрий Бутусов на свой странице в Фейсбук.
«Действия снайпера в кино сводят к одному драматичному моменту когда мишень попадает в перекрестье прицела, снайпер видит крупным планом лицо жертвы и тем не менее нажимает на спуск. Тут тебе и внезапность, и небольшие моральные терзания, и хитрость, и ловкость, и безжалостность.
В реальности, лицо и глаза врага на фронте видят редко — потому что самое надежное поражение цели — это в центр тела, рассматривать лицо и выцеливать нет смысла. При попадании мощного патрона 50 BMG не спасает ни один бронежилет.
На самом деле, искусство фронтового снайпера — это кропотливая многодневная командная работа ради одного-единственного выстрела.
Так и сейчас. Три дня выбора позиции. Там, где российские наемники любят бить из гранатометов, там где работаю их снайперы и ведут поиск разведгруппы.
Войсковая разведка позиций противника и нейтральной полосы. Инженерная разведка подходов к противнику. Аэроразведка беспилотником — высотки надо рассмотреть сверху. При поиске выгодных рубежей для стрельбы группа, которая вышла «на работу» сняла четыре мины. Противник их поставил именно на этот случай.
Затем организация наблюдения, организация боевого охранения, боевое обеспечение. Все это скрытно, тихо, после наступления темноты — полная светомаскировка.
Но ведь противник на фронте и сам тоже ведет охоту на наших бойцов, и не собирается подставляться под пулю. Российские наемники не расслабляются — их давно отучили загорать на бруствере.
Снайперам надо выдвинуться дальше нас всех — туда, где цели будут в зоне уверенного поражения, и будут думать, что им ничего не угрожает на большой дальности. Снайперам надо покинуть свои, вдруг такие уютные окопы, где есть маскировка и укрытия — это всегда риск. И выйти из своего окопа вперед, туда, где ты уже ничем не защищен — это как остаться без кожи. Разместиться надо недалеко от врага, в поле зрения, где тебя самого могут обнаружить. Надо быть уверенным, что твое укрытие не просматривается с той стороны. Что твоя оптика не даст блик под лучами солнца.
Малейшая ошибка — и дежурный гранатометчик прочешет посадку очередью 30 миллиметровых гранат, поддаст СПГ и «Василек».
Стрелять с «Баррета» можно прицельно на дистанцию до 1800 метров, но лучше бить наверняка, на дистанции 1000 метров эта винтовка в грамотных руках бьет без промаха.
Снайпер с американским «Барретом» — это приоритетная цель. Несомненно, в случае обнаружения противник сделает все возможное для захвата оружия и стрелков. Но все эти опасливые мысли снайперы оставляют здесь, на рубеже. Они идут дальше, уверенные, что их товарищи сумеют прикрыть и вытащить пару при любой заварухе. Доверие необходимо.
И вот позиция занята, наша пара выдвигается на дежурство. Теперь результат операции в их руках. Они смотрят за противником вблизи. Определяют закономерности в действиях — когда, где, как в каком месте они появляются.
Командир дал простое и будничное напутствие: «Огонь самостоятельно по готовности!»
Одновременно с выстрелом наблюдатель даст команду группе огневой поддержки — и они заведут бензопилу, чтобы скрыть звук выстрела, рассеять внимание. В случае необходимости, по разведанным огневым точкам будет открыт огонь из автоматического гранатомета.
Замеры сделаны, теперь ждем врага, мое место — на НП. На фронте нет суеты — противник не мечется, лишний раз не высовывается. Наблюдение и ожидание идет долгие часы. Я сам не выдержал раннего подъема — и засыпаю на час. Но наблюдение продолжается, позиция у наших выгодная, и несомненно, что в прицел кто-то попадет — есть охранение, наблюдатели, разведка, тыловики, иногда встречается и самое интересное — вражеский снайпер, который тоже собирается на охоту. Дистанции боя большие — тут не рассматривают лица и детали, тут наводятся в силуэт. У группы прикрытия вторая снайперская пара контролирует обстановку. В прицел тоже хорошо видно, как два силуэта появляются в поле зрения. Они ничего не подозревают. Они не знают, что где-то далеко смерть, собранная в обойму, отмеряет время их жизни.
За ними в 45-кратную оптику,только что привезенную волонтерами, наблюдает несколько пар глаз. Мы тоже отсюда видим два силуэта. Бить надо наверняка — у снайпера есть право только на один выстрел. Мощный глушитель погасит полностью пламя, и приглушит звук. Выстрел — и смена позиции. Тогда можно уйти, второй выстрел уже точно заметят. Иначе снайперскую пару сразу обнаружат, и дальше охота начнется уже на них самих — и десятки их лютых врагов — пулеметчики, агеесники, спгшники, минометчики, снайперы врага начнут смертельную игру, чтобы не дать нашим уйти живыми.
Охота на врага — это адреналин и напряжение. Люди начинают говорить шепотом — даже те, кто находится в двух километрах и наблюдают в бинокль.
На снайперах огромная ответственность — если не рассчитают, ошибутся, если вмешается случайность, если враг что-то заподозрит — значит, весь этот многодневный труд целой команды — зря? А ведь нередко так и происходит. Неудача — это тоже часть работы. Потому сейчас никто не торопит и все все понимают. Снайперы ждут момент, когда один из силуэтов на мгновение полностью откроется. Два силуэта там внизу — кто они, из Москвы, Новосибирска, Владивостока? К ним уже нет никаких эмоций, никаких переживаний. Они просто безымянная цель, которой не место на нашей земле.
Все происходит буднично и внезапно. Вдруг следует короткий доклад: «1+».
И вдруг все приходят в движение. «1+» — это означает, что четверо суток в этот раз все-таки прошли не зря. Значит, что только что 45 граммовая пуля выпущенная с дистанции в 1000 метров со скоростью 850 метров в секунду поразила один из силуэтов. Наблюдатели дают подтверждение. Кто бы ни был наемник, который попал в перекрестье прицела, он делал на фронте свою работу. А снайпер сделал свою. Уходим. На завтра разведчики присмотрели новый пункт стрельбы», — пишет Бутусов.
Лазоренко Роман